В животном мире существует класс земноводных, или амфибий (в
переводе с греческого «живущий двоякой жизнью»), - первых позвоночных
существ, которые перешли от водного к водно-наземному образу жизни.
Такие «земноводные» существуют и среди военных машин - это плавающие
танки, бронетранспортеры, автомобили, а также суда на воздушной
подушке, которые одинаково легко движутся как по водной глади, так и по
прибрежным пляжам, стирая тем самым границу между водой и сушей.
Собственно, и называются такие машины амфибиями. Но, как в природе на
земноводных охотятся различные хищники, у машин-амфибий существуют свои
естественные враги - мины-амфибии.
Мина ПДМ-2, предназначенная для обороны мелководья глубиной 2,5–4 м
Мина ПДМ-1М, предназначенная для обороны мелководья глубиной 1,1–2,6 м
Речная противодесантная мина ЯРМ завоевала высокую репутацию во время вьетнамской войны
Из всех советских противодесантных мин ЯРМ оказалась во время
Вьетнамской войны 1965–1975 годов самой востребованной у бойцов
Вьетконга. Замаскировавшись под плывущими по Меконгу сваленными
деревьями и кучами мусора и пользуясь компактно-стью мины, вьетконговцы
подкрадывались к местам стоянок американских военных катеров и
минировали выходы из речных бухточек, закрывали доступ в многочисленные
протоки, а то и перекрывали весь фарватер
ПДМ-3Я, похожая на уменьшенную морскую якорную мину, первой встречает
десант противника, приближающийся к берегу на плав-сред-ствах. Но, в
отличие от морских якорных мин, ПДМ-3Я через некоторое время
самонейтрализуется из-за саморазряда батарей. Мощный 15-кг заряд
тротила не оставлял шансов уцелеть ни одной плавающей машине,
коснувшейся мины. Правда, по этой причине ставить мины можно было не
ближе чем в 15 м друг от друга, иначе ударная волна заставляла
срабатывать и соседок
Море отдельно, земля отдельно
Минное оружие, получившее в ходе Первой мировой войны довольно
серьезное развитие, все же в те времена четко подразделялось на морское
и предназначенное для использования на суше. Промежуточного класса мин
не существовало - возможно, по той причине, что в этом первом
грандиозном вооруженном столкновении ХХ века высадки морских десантов
широко не практиковались. Основные события войны развернулись на
сухопутном фронте, где сражения очень быстро выродились в позиционное
противостояние. Оборонительные позиции противника даже там, где
сражающихся не разделяли водные преграды, прорывались с огромным трудом
и чудовищными потерями. Ну а если наступающие добирались до реки, то
сбитый со своих позиций противник не был в состоянии организовать
оборону по противоположному берегу. По этим причинам в Первую мировую
войну земноводные машины не использовались (да их тогда еще и не
существовало).
Положение
стало меняться в 1920-х годах. Огромные возможности танков по прорыву
оборонительных линий заставили военных специалистов искать средства и способы
сдерживания этих резвых стальных коней. Невзрывные заграждения (проволочные
заборы, лесные завалы, рогатки, надолбы) были явно малопригодны, поскольку
гусеничные танки изначально были созданы именно как средство преодоления
заграждений и естественных препятствий.
Хорошим
противотанковым средством является противотанковый ров, но сооружение его
требует огромных трудозатрат. Да и не везде возможно его отрыть. Тогда
специалисты обратили свое внимание на реки – противотанковые рвы, созданные
самой природой. Да, река способна остановить танки. И лучше, чем пехоту. Танк
ведь на лодке или на плоту не переправить. Ему нужен хороший мост или, на худой
конец, паром большой грузоподъемности. А они далеко не всегда оказываются под
рукой в нужном месте и в нужное время. Значит, река в условиях подвижной
маневренной войны становится серьезным оборонительным рубежом.
Но и
специалисты, работающие над вопросами наступательных действий, не дремали. Они
быстро пришли к выводу, что нужны машины, которые смогут преодолевать водные
преграды без специальных переправочных средств. Так появились плавающие танки и
другие машины-амфибии. Например, в СССР в 1930-х было создано несколько
образцов плавающих танков (Т-37, Т-38, Т-40).
Казалось
бы, вот тут-то и должны появиться снаряды, способные помешать амфибиям
преодолевать реки. Обычные противотанковые мины для этого непригодны, ведь
плавающая машина не касается дна и будет проходить над миной, не тревожа ее.
Морские мины здесь тоже непригодны из-за своих размеров, веса, трудностей
установки и высокой цены в сравнении с ценой поражаемых машин. Да и речные
глубины для них слишком малы. Однако «земноводные мины» в ходе Второй мировой
войны так и не появились. Плавающие танки, как оказалось, плавают плохо и
становятся легкой мишенью противотанковых пушек, стоящих на берегу. А тонкая
броня и слабое вооружение делают их малопригодными для боя на суше.
Опыт войны
еще раз подтвердил тезис великого Клаузевица о том, что в действительности реки
не представляют серьезного препятствия для наступления. Тщательная и
всесторонняя подготовка к форсированию вполне обеспечивает успех и без
танков-амфибий.
Импровизация
Роммеля
Пожалуй,
первым, кто стал сожалеть об отсутствии земноводных мин, оказался немецкий
фельдмаршал Роммель, которому после поражения и эвакуации немецких войск из
Северной Африки было поручено в конце 1943 года готовить оборону французского
побережья. Уже тогда было ясно, что вторжение союзников во Францию неизбежно, причем
именно через пролив Ла-Манш. Решение наступать через Италию оказалось ошибкой:
войска двигались черепашьим темпом, поскольку особенности местности позволяли
немцам организовать устойчивую оборону малыми силами. К тому же впереди были
еще и Альпы. А вот через Ла-Манш, а затем через Францию в сердце Германии путь
очень короткий и удобный. И лежит он через оружейную кузницу Рейха – Рурский
промышленный район.
Роммель на
основе опыта боев в Африке убедился в высокой эффективности массового
применения мин – особенно на местности, где много танкодоступных
направлений. К
тому же он прекрасно понимал, что располагает недостаточным количеством
войск
для отпора союзникам. Минами и невзрывными противодесантными
заграждениями он
хотел восполнить нехватку пехоты, артиллерии и танков. Позволить
противнику
высадиться и закрепиться на берегу, даже у кромки воды, нельзя. Его
нужно
обессилить до того, как вражеские пехота и танки смогут действовать.
Ведь
именно в тот промежуток, когда десантники уже оставили корабли, но еще
не
достигли берега, они наиболее уязвимы: корабельная
артиллерия поддержки уже не может вести огонь по берегу, а десантники
еще не могут действовать своим
оружием.
Но мин,
которые позднее назовут противодесант-ными, тогда еще не существовало. Роммелю
пришлось импровизировать, сочетая обычные противотанковые (в основном типа
T.Mi.42 и T.Mi.43) с различными дополнительными устройствами и невзрывными
заграждениями, превращая их в противодесантные. Например, мины закрепляли на
вкопанных в грунт столбах, у основания ежей, на верхушках бетонных тетраэдров.
В прибрежной полосе в воде должно было быть создано два-четыре пояса
противодесантных заграждений.
К началу
июня 1944 года на нормандском берегу помимо невзрывных заграждений было
установлено до 8 млн мин, значительная часть которых была по сути
импровизированными противодесантными минами. Но даже эти самоделки причинили
союзникам много бед в день высадки. Так, британские десантники, высаживавшиеся
на участке Голд-Бич, потеряли 20 малых десантных судов, что привело к
значительным потерям в технике и солдатах.
Но мины
все же не смогли сорвать десантную операцию – день «Д» состоялся, а после войны
немцам было не до выводов о причинах успеха союзников на побережье Ла-Манша.
Победители тоже не были склонны к глубокому анализу в целом успешной операции.
Большие потери на импровизированных противодесантных минах они сочли
неприятным, но малозначительным фактом.
Советские
выводы
Несколько
иначе к этому отнеслись в Красной армии. В завершающий период войны по лендлизу
в СССР было поставлено довольно много плавающих пятиместных автомобилей Ford
GPA и многоместных DUKW-353. Советское командование по достоинству оценило
возможности амфибий, и с конца 1944 года их стали широко использовать для
внезапных форсирований рек в неожиданных местах, приводя тем самым в отчаяние
командиров вермахта. Те просто не успевали среагировать на очередную высадку на
своем берегу, не подготовленному к обороне, двух-трех батальонов советской
мотопехоты, которые к тому же не создавали плацдарма и не садились в жесткую
оборону, как это обычно было на протяжении всей войны, а мгновенно исчезали с
берега и оказывались через пару часов за полсотни километров от места
переправы.
Словом,
успехи амфибий чрезвычайно впечатлили советских генералов. Настолько, что после
войны одним из главнейших требований к военной технике Советской армии стала
плавучесть машин. Для начала просто копировали американские машины – Ford GPA
под названием МАВ, DUKW-353 под названием БАВ. Позднее появились серьезные
плавающие танки (ПТ-76), плавающие бронетранспортеры (БТР-50ПК, БТР-60). И
первая совет-ская боевая машины пехоты БМП, и даже 122-мм самоходная гаубица
2С1 «Гвоздика» тоже плавают!
А раз так,
то и у противника могут быть такие же машины – и колесные, и гусеничные. Тем
более что против японцев на островах Тихого океана армия США активно
использовала гусеничные LVT в самых различных вариантах. Надеяться на авось
военные не хотели, и к середине 1960-х годов на вооружении инженерных войск
Советской армии появилось несколько образцов противодесантных мин – ПДМ-1,
ПДМ-2, ПДМ-3Я, ЯРМ.
Первый
рубеж обороны
Из этого
комплекта можно было создать в воде несколько линий минных заграждений.
Приближающиеся к берегу реки или водохранилища плавсредства противника
(плавающие танки, автомобили, катера, лодки, паромы) первыми должны были
встречать мины ПДМ-3Я.
Внешне
ПДМ-3Я очень напоминает морскую якорную мину, только несколько меньшего
размера. Действительно, при ее разработке был использован опыт моряков, однако
принцип срабатывания у этих снарядов разный. Когда корабль задевает за рожок
морской мины, тот сминается, находящаяся внутри него ампула с электролитом
разбивается, и ее содержимое проливается внутрь сухой батареи, которая только с
этого момента начинает вырабатывать электричество.
В ПДМ-3Я электрическая
батарея устанавливается заранее, а рожки используются лишь в качестве
замыкателей. Морская мина может стоять очень долго, а ПДМ-3Я в результате
саморазряда батарей через некоторое время самонейтрализуется. Насколько
целесообразно в морских условиях иметь «долгоиграющие» мины, неизвестно, а вот
самонейтрализация противодесантных мин – дело разумное и целесообразное.
Мины
ПДМ-3Я можно было устанавливать при глубине водоема до 10 м. Величину
заглубления мины (расстояние от поверхности воды до контактных датчиков цели –
рогов) можно было регулировать в пределах от 30 до 110 см. Мощный 15-кг заряд
тротила не оставлял шансов уцелеть ни одной плавающей машине, коснувшейся мины.
Правда, ставить мины можно было не ближе чем в 15 м друг от друга, иначе
ударная волна заставляла срабатывать и соседок. Да и общий вес комплекта мины с
якорной тележкой был великоват – 175 кг. Устанавливать такие снаряды было
возможно только с барж, тяжелых катеров или со специально оборудованных
плавающих машин типа ПТС, БАВ. Эти мины было целесообразно использовать в
прибрежной полосе морей, крупных озер, водохранилищ.
На страже
рек и озер
Для менее
крупных водных преград и менее солидных плавсредств, нежели самоходные
десантные баржи, была разработана мина ЯРМ (тоже якорного типа). Она весила
всего 13 кг, и устанавливать ее можно было с любых плавсредств, вплоть до
резиновых лодок, при этом на те же глубины, что и ПДМ-3Я, и с таким же
заглублением. Заряд взрывчатки был не слишком велик – всего около 3 кг, однако
этого оказалось вполне достаточно для любых плавсредств, которые может
применить противник на реках и озерах. Дело в том, что ударная волна взрыва в
воде воздействует на всю погруженную поверхность плавающей машины, и пробивать
корпус машины или катера в одном месте не нужно. Гидроудар по корпусу
плавсредства приводит к растрескиванию обшивки, срывает с места двигатель и
узлы трансмиссии. Быстро заделать многочисленные трещины практически
невозможно, валы, сдвинутые со своих подшипников, заклиниваются. Машина теряет
ход и быстро погружается в воду. Нередко и находящиеся в машинах люди получают
тяжелые контузии.
У кромки
воды
Для
меньших глубин предназначалась мина ПДМ-2. Она представляла собой металлический
шар на стойке. Заряд взрывчатки, находящийся в шаре, составлял 15 кг. Вверх
тянулся металлический стержень – датчик цели, при отклонении которого от
вертикального положения на 10–15 градусов с усилием 40–50 кгс срабатывал
взрыватель. Мина устанавливалась на дне: при глубине воды 1,5–2,5 м – на низкой
стойке, при глубине 2,5–4 м – на высокой. В обоих случаях расстояние от
верхнего кончика стержня до поверхности воды можно было устанавливать в
пределах от 30 до 100 см.
Общая
масса этой мины равнялась 100–135 кг, из которых бóльшая часть приходилась на
основание. Оно обеспечивало жесткое крепление снаряда на одном месте в условиях
неспокойной среды с течениями, колебаниями уровня воды, плывущим мусором и
вымыванием донного грунта. При расстоянии от верха стержня до корпуса мины
около метра взрыв всегда происходит на некоторой дистанции от жертвы. Однако
гидроударная взрывная волна делает свое дело.
И наконец,
на самых ближних подступах к урезу воды, на глубинах от 2,6 до 1,1 м,
устанавливались мины ПДМ-1М. Общая высота этой мины (со стержневым датчиком
цели) составляла 1 м, а от кончика стержня до поверхности воды могло быть от 10
до 150 см. Заряд мины был солидным – 10 кг, и с учетом того, что так близко к
берегу подходят лишь легкие лодки или машины-амфибии, усилие срабатывания
сделали небольшим – лишь 18–26 кгс.
Ну а
глубины меньше метра – это уже вотчина противотанковых мин. У самой кромки воды
трудно встретить катер или лодку. Здесь уже амфибии становятся на колеса или
гусеницы.
Закат
эпохи
В общем,
разработки советских конструкторов ГСКБ-47 (ныне это ФГУП «Базальт») в области
противодесантного минирования привели к созданию цельной и стройной системы. Но
этими образцами дело и закончилось. Положительный опыт их использования во
Вьетнаме оказался нейтрализован отрицательным опытом на Суэцком канале, который
после войны 1967 года разделял израильтян и египтян. И та и другая стороны
опасались десантных операций противника. Однако все попытки египтян
использовать противодесантные мины оказались неудачными. Грунт берегов и дна
был очень подвижным, течение – сильным и изменчивым. Мины сдвигались с мест
установки, опрокидывались, их заносило песком и илом. Колебания уровня воды то
и дело обнажали датчики цели. Сильное течение отклоняло якорные мины типа
ПДМ-3Я и ЯРМ на большие глубины вплоть до самого дна.
К тому жу конструкторам не удалось
создать удовлетворительные средства обнаружения и обезвреживания
противодесантных мин, что крайне необходимо в тех случаях, когда требуется
сделать проходы в собственных заграждениях. В то же время эти мины довольно
легко уничтожаются подводными взрывами – например, при артобстреле прибрежной
полосы.
В конце
концов был сделан вывод, что сложности по доставке и установке
противодесантных мин в сочетании с ненадежностью их использования редко делают
такое минирование целесообразным. Его можно применять в отдельных случаях при
благоприятных условиях (слабое течение, малые колебания уровня воды, отсутствие
волнения, плотный грунт дна, отсутствие плавучего мусора).
На этом
развитие противодесантных мин в СССР остановилось. Конечно, работы в данной
области продолжались до середины 1980-х годов, но новых удовлетворительных
образцов создано не было. Запад же совсем не проявлял интереса к этому классу
мин, хотя после Вьетнамской войны у американских военных определенная
обеспокоенность была. Но они сочли, что минная война на реках Вьетнама носила
уникальный характер и в будущем ничего подобного не повторится.
А между
тем у морской пехоты США появился скоростной бронетранспортер-амфибия AAAV,
имеющий скорость на воде около 47 км/ч и способный выходить на этой скорости на
глиссирование. Такая машина, спущенная с десантного корабля на значительном
удалении от берега, может достичь его очень быстро. Существующие
противодесантные мины против нее совершенно неэффективны.
Кроме
того, и у нас, и у вероятного противника уже давно появились десантные корабли
на воздушной подушке (КВП), одинаково легко скользящие над водой и над
прибрежными пляжами. Давление, которое они оказывают на воду или грунт,
настолько мало, что под ними не срабатывают даже нажимные противопехотные мины.
Такой корабль легко пройдет и над морскими, и над противодесантными минами, да
и над нажимными противотанковыми тоже, и остановится уже за пределами
прибрежных минных полей, где и высадит десант. Минных средств, способных остановить
КВП, похоже, пока не создано ни в России, ни за рубежом.
Автор: Юрий Веремеев Сладкий страж смерти
В начале
1960-х годов, когда создавались противодесантные мины, на суше еще не считалось
обязательным наличие в мине предохранительных устройств, обеспечивающих безопасность
минера во время работы и до того момента, пока он не удалится на безопасное
расстояние. Однако опыт использования морских мин подсказывал, что при
минировании на воде это необходимо. Витоге воспользовались опытом морских
минеров, еще вначале ХХ века придумавших надежный способ предохранения от
случайных срабатываний мин во время установки. Он прост, как все гениальное:
кусочек сахара, помещенный между элементами взрывателя, надежно блокирует
работу взрывного механизма. После попадания мины в воду сахар через
определенное время растворялся, тем самым разблокируя взрывное устройство.
Каталог статей
